Бессердечный - Страница 69

Я в испуге попятился, а Теодор, напротив, шагнул вперед и даже успел замахнуться разряженной двустволкой, прежде чем вампир мощным ударом повалил его, голой рукой проломил грудину и под треск ребер вырвал сердце.

– Обожаю! – прорычал он, стискивая кулак, а потом вдруг вонзился в сердце зубами и выхватил из него изрядный кусок. – Но ты так легко не отделаешься!

По изуродованному лицу Лазаря текла собственная кровь вперемешку с кровью Теодора, оно и лицом-то уже не было, окончательно превратившись в демоническую маску. Ногти заострились, из-под изуродованных ожогом губ полезли тонкие иглы клыков.

Я попятился, лихорадочно выискивая в сознании подходящий к случаю страх, но хоть мой талант сиятельного и был способен превратить давно истлевшее сердце живого мертвеца в сочащийся кровью кусок свежего мяса, человеку просто не под силу напугать того, кто изнывает от нетерпения выпотрошить его и удавить собственными кишками.

А вампир хотел именно этого. Отшвырнув сердце Теодора, он шагнул ко мне и, ослепленный ненавистью, не заметил, как позади него возник беловолосый коротышка. В один миг лепрекон подскочил к Лазарю, сунул ему за пояс перепачканный в грязи алюминиевый цилиндр и проворно отбежал на безопасное расстояние.

Лазарь взвился на месте как ужаленный и сунул руку в штаны, но прежде чем успел вытащить зажигательный снаряд, сработал детонатор и яростно полыхнул белый фосфор. Мощный взрыв разорвал вампира надвое, жгучее пламя охватило его с ног до головы, прожигая кожу, мышцы и мясо до самых костей. Не оставляя после себя буквально ничего.

И сразу схлынуло отгородившее особняк от остального мира беззвучие, вновь начали доноситься раскаты грома и свист ветра.

– Драть, разметало! – восхищенно присвистнул лепрекон, наблюдая за конвульсиями издыхающего кровососа. – Чистый фейерверк!

Я с непередаваемым облегчением перевел дух и спросил:

– В канаве отыскал?

– Хозяйственный, драть! – гордо заявил в ответ коротышка и скрылся в доме.

Я остался во дворе один. Первым делом поднял с земли вырванный из руки пистолет и прошел по заваленному покойниками саду, черному, мокрому, с проплешинами сгоревших кустов и расщепленными осколками деревьями, но признаков жизни – нежизни? – там никто не подавал.

Все небрежно замотанные в грязные тряпки на манер египетских мумий покойники неподвижно распластались на земле. Кое-где между бинтов проглядывала покрытая трупными пятнами кожа; Лазарь был не слишком разборчив, создавая свою армию мертвых.

Через сад я прошел к распахнутым настежь воротам, закрыл их и вернулся к особняку, не зная, как быть дальше: проверить для начала дом или сперва заняться своими изувеченными компаньонами. И стоит ли вообще заниматься Елизаветой-Марией?

Та оказалась жива; мастерский удар Лазаря повредил дыхательную трахею и позвоночник, и теперь суккуб могла лишь следить за мной взглядом.

«Оно и к лучшему», – решил я, но тут Елизавета-Мария захрипела, приподнялась на одном локте и ухватила меня за руку.

– Какого дьявола это было?! – хрипло выдохнула она.

– Вампир, – ответил я с некоторым даже разочарованием.

– Невероятно! – просипела Елизавета-Мария, отпустила меня и повалилась на спину. Грудь девушки часто-часто вздымалась, словно она никак не могла отдышаться.

Оставив ее, я сунул маузер в пустую котомку, отыскал сердце Теодора с явственными следами зубов Лазаря и вернул его в развороченную грудину дворецкого. Никакой необходимости в этом не было, просто это показалось мне правильным.

Смежив веки, я восстановил в памяти прижизненный образ слуги и не успел еще толком дотянуться до его страхов, как под ладонью дрогнула грудь Теодора и пальцы уловили лихорадочное сердцебиение. Дворецкий вернулся к жизни. Не воскрес, просто перестал быть окончательно и бесповоротно мертвым.

– Благодарю, виконт, – прошептал он.

Я открыл глаза и с удивлением увидел, что в густых волосах Теодора появилась седина, а лицо его заметно постарело и осунулось, словно две смерти за день отняли изрядную часть его жизненных сил.

– Лео! – окликнула меня вдруг Елизавета-Мария, которая размотала бинты с простреленной головы ближайшего мертвеца и с брезгливым любопытством разглядывала вырезанный посреди лба символ.

Я приблизился, присмотрелся и сразу почувствовал легкую тошноту.

– Черная магия? – предположил, отворачиваясь в сторону.

– Чернее не бывает, – подтвердила девушка. – Хоть в этом повезло.

– В каком смысле – повезло? – удивился я.

– Лео! – оглянулась Елизавета-Мария. – Скажи, куда ты собирался деть полсотни гниющих трупов? На ледник столько просто не поместится!

– Придется вывезти за город.

– Не придется, – покачала головой девушка. – Эти чары выжали покойников досуха, на солнце они просто истлеют.

– На солнце? – рассмеялся я и потер лицо, размазывая по нему грязь и капли дождя. – Надвигается шторм!

– Не важно, – отмахнулась Елизавета-Мария. – За несколько дней под открытым небом от них останутся одни лишь кости.

Я кивнул, принимая услышанное к сведению.

– Меня больше беспокоит вампир, – произнес после этого. – Как думаешь, он не вернется к жизни?

– Никогда не сталкивалась ни с кем из этой братии, – ответила девушка, подошла к обгорелым останкам Лазаря и спросила: – Чем ты его подпалил?

– Было чем, – поморщился я. – Так стоит его опасаться или нет?

Девушка присмотрелась к останкам и покачала головой: